| Шла свинья в Питер богу молиться. Попадается ей волк навстречу: «Свинья, свинья, куда идешь?» — «В Питер, богу молиться». — «Возьми и меня». — «Пойдем, куманек!» Шли-шли, попадается лиса навстречу: «Свинья, свинья, куда идешь?» — «В Питер, богу молиться». — «Возьми и меня». — «Иди, кума!» Шли они, шли, попадается им заяц: «Свинья, свинья, куда идешь?» — «В Питер, богу молиться». — «Возьми и меня с собой». — «Ступай, косой!» Потом выпросилась еще белка, и вот они шли-шли... Глядь — на дороге яма глубокая и широкая; свинья прыгнула и попала в яму, а за ней и волк, и лиса, и заяц, и белка. Долго они сидели, сильно проголодались — есть-то нечего. Лиса и придумала: «Давайте, — говорит, — тянуть: кто всех тоньше запоет, того и скушаем». Волк затянул толстым голосом: «О-о-о!» Свинья немного помягче: «У-у-у!» Лиса и того мягче: «Э-э-э!», а заяц с белкою тонким голоском: «И-и-и!» Тотчас разорвали звери зайца да белку и съели со всеми косточками. На другой день лиса опять говорит: «Кто толще всех запоет, того и скушаем». Волк всех толще затянул: «О-о-о!», ну, его и съели. Лиса мясо скушала, а кишочки под себя спрятала. Дня через три сидит да ест себе кишочки; свинья и спрашивает: «Что ты, кума, кушаешь? Дай-ка мне». — «Эх, свинья! Ведь я свои кишочки таскаю; разорви и ты свое брюхо, таскай кишочки и закусывай». Свинья то и сделала, разорвала свое брюхо и досталась лисе на обед. Осталась лиса одна-одинехонька в яме; вылезла ль она оттудова или и теперь там сидит, право, не ведаю.
|
